Тайна, покрытая глазурью - Страница 4

Я села в своё кресло, неторопливо разложила бухгалтерские бумаги перед собой, а сама уже слышала возмущённый стук каблуков по коридору. Ещё полминуты, и дверь в мой кабинет распахнулась и вошла Лизка. Рыжая и разъярённая. Ослепительная. Она всегда ослепительна в своей ярости.

— Привет, — буркнула она и швырнула сумку от «Chanel» на кресло.

Я кивнула, не отрывая взгляда от бумаг. Надеялась, что сестра поверит в мою беспросветную занятость.

— Ты слышала?

— Ещё бы, — ответила я, едва заметно усмехнувшись.

— Вот ведь повыпускают придурков на дорогу! И он же мне ещё хамит. Назвал меня рыжей дылдой!

— Серьёзно? — Я глянула на Лизу исподлобья и заверила: — Ты красавица.

— Ага, — отозвалась та вполне равнодушно. Села напротив и вытянула длинные ноги. — Что ты делаешь?

— Пытаюсь понять, свожу ли я концы с концами.

— И как?

— Тебе на самом деле интересно?

— Да что ты вредничаешь? Я беспокойство проявляю.

Я улыбнулась.

— Благодарю. Мне стало гораздо легче.

Лизка показательно вздохнула.

— Когда ты вредная, с тобой невозможно разговаривать.

— Ты зачем пришла? Говорила, что занята весь день.

— Вот выйдешь замуж, узнаешь, что на себя времени никогда не хватает.

Я лишь фыркнула.

— Лиза, уж тебе ли жаловаться?

— А ты опять его защищаешь, да? Вот что у тебя за манера? Ты всё время на стороне мужиков. Странно, что ещё не нашёлся умник, который бы тебя к рукам прибрал, и жил бы всю оставшуюся жизнь оправданным.

— Действительно, странно, — согласилась я. — Так что ты хотела?

Лиза помотала ногой.

— Олег хочет отметить день рождения дома. Никакого ресторана ему не надо, гостей; будем лопать шашлыки.

Я пожала плечами.

— Тоже неплохо.

— А Горин?

— А что с ним? Намекаешь, что он привык кушать на льняных скатертях и с фарфора?

— Скажешь, нет? Господин мэр у нас ещё тот выпендрёжник.

— Так может его не приглашать?

— С ума сошла, что ли? Мэра и не приглашать. — Лиза прищурилась, разглядывая меня. — Ты злишься на него?

— Нет.

— Олег сказал, что вы разругались. Вдрызг.

Я отложила ручку.

— Лиз, ну что мне с ним ругаться? Сколько лет прошло.

Сестра печально кивнула.

— Да. А я ведь тебе говорила, дуре. Если бы послушала умную женщину, сейчас была бы женой мэра. — Она ткнула наманикюренным пальчиком в бумаги. — А не сводила бы концы с концами.

— Ты всерьёз считаешь, что я жалею?

— Ну, ты же с ним спишь?

— Нет.

— Ой, да ладно. Из-за чего тогда вам ругаться до сих пор?

— Лиза, я не сплю с ним. У него есть жена.

— Даже когда взгрустнётся?

— Я по нему не грущу. Лёшка сам по себе, а я сама по себе.

— Дура, прости Господи. В кого только.

Я с удовольствием ей подсказала:

— В бабушку. Ты же помнишь, как она дедушку любила.

— Ага, двадцать лет за ним моталась из города в город. Никакой гордости.

Я взглянула укоризненно.

— Лиза, это же твоя бабушка. Ближайший родственник.

Та отмахнулась.

— Да ладно, она сама на смертном одре кляла себя за глупость. Ты ещё мелкая была, а я помню. Дедуля-то наш свинтил на старости лет и зажил с той молодухой.

Я даже застонала вслух. Столько негативной информации о своей семье было вынести очень трудно. История, как наш дедушка загулял на старости лет, была известна всей семье, и на неё было наложено табу. То есть, обсуждать это вслух считалось неприличным. Правда, Лизу это никогда не смущало, она даже при тётках могла поднять эту тему, и, кажется, наслаждалась всеобщим неодобрением и смятением.

Я развела руками, не зная, что сказать.

— Значит, я в бабушку.

Лиза широко улыбнулась.

— А я в дедушку. Всегда чувствовала в себе дурную наследственность. Так что будем делать с днём рождения моего благоверного?

Я пальцами по столу побарабанила, раздумывая. Потом сказала:

— В принципе, почему нет? Рестораны, и правда, всем надоели. Соберём всех у вас дома, в саду, нажарим шашлыков…

Лиза выразительно скривилась.

— Точно, у костра посидим, песни попоём под гитару. Ты такая же, как и Олег, вас вечно тянет в колхоз.

— А ты у нас дама великосветская, я и забыла. — Я из-за стола поднялась, прошлась по кабинету, потом вскинула руку, прося сестру успокоиться. — Я сама всё устрою, всё будет на уровне. Если уж тебя это так беспокоит. Устроим фуршет на свежем воздухе. — И заверила сестру: — Тебе понравится.

Та подозрительно прищурилась.

— Сама займёшься?

— Конечно. Разве есть в моей жизни что-то важнее твоего семейного счастья?

— Не язви, а. Семья — слово всеобъемлющее, в формате 3D. Думай о племяннике.

— Думаю.

— Кстати о нём, — Лиза поспешила подняться, кинув тревожный взгляд на часы. — Пора забирать его с занятий. — К зеркалу подошла, взбила причёску и облизала губы. Затем театрально вздохнула. — А ты говоришь!.. Ни минуты для себя.

Я вернулась за стол, когда Лизка из моего кабинета вышла, сгребла в кучу бумаги и отложила на край стола, а сама уже пыталась выстроить в голове план… мероприятия. От одной мысли о котором я в тоску впадала.

Жорик тоже особой радости не выказал, услышав про «шашлыки».

— И что будем делать?

— Я составлю меню, а ты официантов пригласишь из того же агентства, что и в прошлый раз. Вышколенные ребята были. Закуски закажем в «Аркаде»…

Жорик фыркнул.

— А шашлык сами пожарим, да? Я не умею. Я, вообще, мясо не ем.

— Там без тебя желающие шашлык пожарить найдутся.

— Настоящие мужчины?