Тайна, покрытая глазурью - Страница 29

— Серёжа, следи за женой мэра, разбавляй её вино.

Он коротко кивнул, даже не удивился моим словам. Я это оценила и добавила:

— Спасибо.

Я отошла от стола и сразу оказалась рядом с сестрой. Лиза залпом допила вино и поставила пустой бокал на стол.

— И почему тебе так везёт, сестрёнка? — задала она вопрос, на который у меня ответа никогда не находилось. — Что не мужик, то проблема.

Я спорить с ней не стала, вместо этого довольно флегматично поинтересовалась:

— И какая проблема с Андреем?

— Хватит придуриваться. Он слишком хорош для нашей местности. — И на меня такой взгляд устремила, что реально не по себе стало. И мой взгляд сам собой заскользил по гостям, отыскивая любимого. Он нашёлся рядом с Олегом и Нефёдовым, банкир что-то рассказывал, а он усмехался.

— А он и не из нашей местности, Лиза. Для Москвы в самый раз.

— Ага. А здесь он чего трётся?

Я разозлилась.

— Может, хватит уже? Занимайся своим мужем.

— Своим-то я займусь. А вот кто за Гориным присматривать будет? Или доверим это Галке? Он с её подачи наворотит дел-то.

Я на сестру посмотрела.

— Тебе не надоело думать за других?

— В том-то и дело, что надоело. Но вы все слишком заняты, у вас личная жизнь. Любитесь, расходитесь, сходитесь, а тут коршуны из Москвы слетаются, один за одним. Как жить, а?

— Хватит, — сказала я. Получилось резче, чем я планировала, но извиняться не стала. Оставила её одну и направилась к бассейну, очень хотелось остаться одной хотя бы на пару минут. На ходу оглянулась, чтобы удостовериться, что у Андрея всё в порядке, и ускорила шаг.

У бассейна никого не было, что порадовало. Я как только за пышным кустарником скрылась, так и вздохнула. Остановилась, голову закинула и стала смотреть на небо. Я ненавидела такие вечера. Когда все собираются, чтобы понаблюдать за другими. Когда Лизка из себя менталиста строит. Всё-то она видит и всё-то понимает.

За углом дома мелькнула тень, я посмотрела в ту сторону, но знала, что переживать не стоит, это Аркадий Николаевич вокруг бродит и за всеми присматривает. Так он понимал свою работу. Я прошла ближе к воде, присела на шезлонг, и вздохнула, когда услышала за своей спиной голос.

— Давай уедем.

Я слабо усмехнулась, головой покачала, а Горин присел на корточки и лбом мне в спину упёрся.

— Лиля, не поступай так. Ты думаешь, я не знаю, зачем ты это делаешь? Давай уедем, — он руки на мои бёдра положил и сжал их. — Плюнем на всё и поедем на дачу. Вот увидишь, завтра ты проснёшься и думать забудешь о своих обидах.

— Я не обижаюсь на тебя, Лёша. И никуда с тобой не поеду.

— Девчонка глупая. — Он вздохнул. — Я же всё делал, как ты хотела.

— Замолчи.

— Всё для тебя.

— Разве?

Он целовал мою спину, я чувствовала прикосновение губ сквозь тонкую ткань платья, ладони поднялись по моему животу к груди, я хотела подняться, но он не позволил.

— Ты же понимаешь, как это глупо, — сказал он. — Если ты думаешь, что я просто отдам тебя этому типу… Тебе не такой мужчина нужен.

Я оттолкнула его руки и всё-таки поднялась.

— Вот именно, — гневным шёпотом сказала я. — Мне нужен мужчина, а не чужой муж. И встань с колен, ты пьян. — Я платье поправила. — Лучше следи за женой. Эта идиотка уже напилась, что она при Севастьянове ляпнуть может — неизвестно.

— Пусть об этом Лиза заботится, это была её гениальная идея. — Алексей Дмитрич нехорошо усмехнулся. — Ей ведь так хочется всё держать под контролем.

Горин пересел на шезлонг, а потом и вовсе развалился на нём. Я смотрела на него сверху, а когда он руку ко мне протянул, по этой самой руке его ударила. Он всё-таки был пьян. Со стороны не слишком заметно, но уже начал заговариваться.

— Ты с ним спишь? — Я не ответила, руки на груди сложила, принимая вызывающую позу. А он с огорчением кивнул. — Спишь. И как? Он лучше меня?

— В некоторых вещах, — сказала я, пытаясь его уколоть.

— Это в каких же?

Я долго смотрела на него, потом сказала:

— Он не уходит после секса к жене.

Лёшка поморщился.

— Я не к ней ухожу, ты же знаешь.

— Знаю. Ты уходишь к своей карьере. Не дай Бог тебя утром у моего дома увидят.

Он снова ко мне руку протянул.

— Лиля, не бросай меня, а?

Я глаза закатила, не в силах выносить это пьяное нытьё.

— Прекрати, пожалуйста. Что ты мне сердце рвёшь?

— А оно рвётся?

— Лёша, ты иногда бываешь невозможен. В который раз мы это обсуждаем?

— Но ты каждый раз ко мне возвращаешься. А я тебе прощаю, заметь.

Я руками развела.

— Ещё бы ты меня не прощал!..

— Да, прощаю! — вдруг повысил он голос. — Потому что люблю тебя, дуру! Это ты всю жизнь нам обоим поломала.

— Опять двадцать пять, — проговорила я в сторону. — Я не виновата в том, что ты спьяну трахаешь всё, что шевелится. Вот тебе и результат: жена-алкоголичка и притом дура.

— Не такая уж она и дура.

— Серьёзно? Так что ты от меня хочешь? Иди к ней, и живите счастливо!

Он с шезлонга поднялся, при этом покачнулся, и едва вместе с ним в бассейн не свалился. Но когда выпрямился, глаза горели непримиримым огнём.

— А ты с этим будешь, да?

Я ему с готовностью и ехидством поддакнула.

— Да, и буду очень счастлива.

— Как же. Ты не умеешь быть счастливой, — выдохнул он мне в лицо. Покрутил рукой у своего виска. — У тебя мозги вверх тормашками, ты же не можешь жить, как нормальная баба. Ты всё самокопанием занимаешься.

Я встала в позу, упёрла руки в бока, хотя его слова и тон задели за живое.